Будущее без работы. Технология, автоматизация и стоит ли их бояться - Даниэль Сасскинд

не все так просто. Даже если раньше беспокойство относительно того, что «на этот раз все по-другому», оказывалось напрасным, оно все равно может оправдаться сегодня. Более того, даже если история повторится, мы все равно должны остерегаться чрезмерно оптимистичной интерпретации прошлого. Да, люди, потерявшие работу из-за технологий, действительно находили себе новые занятия, но происходило это далеко не плавно и гладко. Обратимся еще раз к промышленной революции – хрестоматийному событию в истории технологического прогресса. Несмотря на опасения луддитов, уровень безработицы в Великобритании оставался относительно низким, как показано на графике 1.2[65]. Но вместе с тем были уничтожены целые отрасли промышленности, а прибыльные ремесла, такие как ручное ткачество и изготовление свечей, превратились в бесполезные развлечения. Села были опустошены, целые города пришли в упадок. Примечательно, что с 1760 по 1820 год реальная заработная плата в Англии выросла всего на 4 %. При этом продукты питания стали дороже, рацион беднее, младенческая смертность выше, а продолжительность жизни ниже[66]. Люди в буквальном смысле уменьшились: один историк сообщает, что в результате средний рост людей сократился до «самого низкого уровня»[67].

График 1.2. Уровень безработицы в Великобритании с 1760 по 1900 год

Луддитов сегодня часто выставляют технологически безграмотными дураками, но факты доказывают, что их претензии были резонны. Действительно, потрясения и бедствия, вызванные технологическими изменениями, в конечном счете способствовали созданию государства всеобщего благосостояния, возможно, самого радикального изобретения XX века. Все эти рассказы о людях, которые в конечном итоге находят себе новую работу, потеряв предыдущую из-за автоматизации, не вселяют надежды. Если перефразировать экономиста Тайлера Коуэна, будущее, возможно, будет похоже на прошлое, именно поэтому нам не стоит быть оптимистами в отношении будущего труда[68].

Да и те, кто опасался, что в будущем работы будет меньше, на первый взгляд не так уж заблуждались. Скажем, Кейнс в 1930 году предполагал, что через сто лет технический прогресс приведет нас в мир «трехчасовых смен» или «пятнадцатичасовой рабочей недели». Сегодня его критики с ликованием отмечают, что через десять лет срок для осуществления его предсказания истечет, а «век досуга» даже не просматривается на горизонте[69]. И в этой критике есть разумное зерно. Но картина станет более детальной, если учитывать не только цифры, мелькающие в газетных заголовках. В нескольких десятках богатых стран, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), среднее количество часов, которые люди ежегодно уделяют работе, постоянно сокращалось в течение последних пятидесяти лет. Спад был медленным – около сорока пяти часов за десять лет – но устойчивым (см. график 1.3[70]).

Важно отметить, что значительная часть этого снижения, по-видимому, связана с техническим прогрессом, обусловившим рост производительности труда. Например, в Германии, одной из самых производительных стран Европы, люди работают меньше всего часов в год. Греция относится к числу наименее производительных стран и – вопреки тому, что многие могут подумать, – здесь люди работают больше всего часов в год. Как видно из графика 1.4[71], это общая тенденция: в более производительных странах люди, как правило, работают меньше часов. Может, мы еще и не пришли к пятнадцатичасовым неделям, о которых говорил Кейнс, но благодаря постоянному техническому прогрессу мы начали двигаться в этом направлении[72].

График 1.3. Ежегодное количество часов работы на душу населения в странах ОЭСР

Все это полезно иметь в виду, когда мы размышляем о том, что нас ждет впереди. Сегодня мы тратим много времени на подсчет количества «рабочих мест», которые появятся в будущем. Пессимисты, например, представляют себе мир, где множество людей сидят без дела и ничего особенного не производят, потому что «роботы» забрали себе все рабочие места. Оптимисты в ответ приводят данные об уровне безработицы, который сегодня рекордно низок во многих местах, и говорят, что страхи перед будущим беспочвенны. Но в этом споре обе стороны рассуждают о будущем работы очень узко, как будто значение имеет лишь то, работает кто-то или нет. История показывает, что подход, выраженный исключительно в категориях «работы», недостаточен для создания полной картины. Технологические изменения могут повлиять не только на объем работы, но и на ее природу. Насколько хорошо оплачивается эта работа? Насколько она безопасна? Как долго длится рабочий день или неделя? Какие задачи включает в себя эта работа? Приносит ли она такое удовлетворение, что ради нее вы вскакиваете утром с постели, или, напротив, вас тянет спрятаться от нее под одеялом? Риск, который возникает, если мы сосредотачиваемся на одной лишь работе, заключается, скорее, не в том, что мы не увидим за деревьями леса, – мы не разглядим, что деревья в лесу разные.

График 1.4. Продуктивность и ежегодное количество часов работы, 2014

А пока я продолжу говорить о «рабочих местах». Мы должны понимать, что влияние технического прогресса на мир труда отразится не только на количестве рабочих мест для людей, но и на многих других аспектах, которые я подробнее рассмотрю в следующих главах.

Полезная дополняющая сила

С учетом этих предостережений мы можем теперь перейти к более широкому вопросу. Как же могло случиться, что в прошлом, несмотря на страхи столь многих людей, технический прогресс не привел к массовой безработице?

Ответ, когда мы оглядываемся назад на то, что действительно произошло за последние несколько сотен лет, заключается в том, что вредное влияние технологических изменений на работу – то, что занимало наших беспокойных предков, – это только половина истории. Да, машины заняли место людей в выполнении определенных задач. Но машины не просто заменяли людей; они также дополняли их в других задачах, которые не были автоматизированы, повышая спрос на людей, чтобы делать эту работу вместо них. На протяжении всей истории всегда действовали две различные силы: замещающая сила, которая вредила рабочим, но также и полезная дополняющая сила, которая делала противоположное. Эта полезная сила, о которой так часто забывают, действует тремя различными способами.

Эффект продуктивности

Возможно, самая очевидная помощь, которую дополняющая сила оказывает людям, заключается в том, что, вытесняя одних работников, новые технологии часто делают более продуктивными других. Вспомним о британских ткачах, которым посчастливилось работать на одном из механических челноков Кея в тридцатые годы XVIII века или на одной из прядильных машин Харгривза в шестидесятые годы того же столетия. Они могли прясть гораздо больше хлопка, чем их современники, которые полагались только на свои руки. В этом и состоит эффект